Узнав, что ребёнок родился калекой, его мать одиннадцать лет назад подала заявление об отказе от него. Санька лично видел этот документ. Узнав, что её сын родился с ограниченными возможностями, его мать одиннадцать лет назад официально отказалась от него. Это самое заявление — «отказную» — Санька видел собственными глазами. Он наткнулся на него, когда приносил личные дела в медпункт. Медсестра передала ему папки и попросила проследовать за ней, но тут зазвонил телефон, и она, махнув рукой в сторону кабинета, убежала разговаривать, оставив его одного.

 

Она и не подозревала, что, увидев свою фамилию в деле, мальчик просто не сможет пройти мимо. Он раскрыл папку и прочёл то, что должно было остаться скрытым. В детском доме все дети ждут своих родителей. Но Санька перестал ждать. И плакать тоже бросил. Его сердце окаменело, покрылось толстой бронёй — защитой от боли, одиночества, равнодушия.

 

В этом детском доме, как и в любом другом, были свои ритуалы.

 

Накануне Нового года воспитанники писали письма Деду Морозу. Эти послания директор отправлял спонсорам, которые старались исполнить заветные мечты детей. Попадали такие письма даже в лётную часть. Чаще всего ребята просили одного: найти маму и папу. А взрослые, читая их, терялись в догадках — какой же подарок может заменить любовь?

 

Однажды таким письмом оказался и запрос Саньки. Получил его бортовой инженер, майор Чайкин. Он аккуратно спрятал письмо в карман формы, решив прочесть дома — вместе с семьёй обсудить, что можно подарить мальчику.

 

Вечером, за ужином, он вспомнил о послании, достал его и вслух прочитал:

 

«Дорогие взрослые! Если сможете, подарите мне, пожалуйста, ноутбук. Не надо покупать игрушки или одежду — здесь у нас всё есть. А вот с помощью Интернета я смогу найти друзей и, возможно, даже родных людей». Подпись: «Санька Ивлев, 11 лет».

 

— Вот так, — произнесла жена, – какие теперь дети умные. И правда, через сеть он может найти кого угодно.

 

Аня, их дочь, внимательно перечитала письмо и задумчиво посмотрела на отца.

 

— Знаешь, пап, он ведь на самом деле не верит, что найдёт родителей. Он их и не ищет вовсе — потому что их нет. Для него ноутбук — это спасение от одиночества. Смотри: он пишет — «найти друзей или родных людей». Родными ведь могут стать и чужие. Давайте возьмём деньги из моей копилки, купим ему ноут и сами отнесём подарок.

 

Новый год в детском доме проходил как обычно: с ёлкой, представлением, хороводом вокруг Деда Мороза и Снегурочки. Затем гости-спонсоры раздавали подарки, иногда забирая некоторых детей на праздники домой.

 

Санька, как всегда, никого не ждал. Он давно понял, что выбирают в основном девочек. На мальчиков внимание никто не обращает.

 

Письмо он написал скорее по привычке — все писали, и он тоже. Но сегодня среди гостей заметил мужчину в форме лётчика. Сердце екнуло, но Санька отвёл взгляд и тихо вздохнул. Получив свой обычный кулёк с конфетами, он, слегка прихрамывая, направился к выходу.

 

— Саша Ивлев! — услышал он вдруг своё имя и обернулся.

 

За спиной стоял тот самый лётчик. Санька замер, не зная, как себя вести.

 

— Привет, Саша! – доброжелательно сказал мужчина. — Мы получили твоё письмо и хотим сделать тебе подарок. Но давай сначала познакомимся. Я — Андрей Владимирович, можешь звать меня просто дядя Андрей…Санька молча кивнул. Он не знал, что сказать. К горлу подступил комок, но он, как всегда, сдержал слёзы. Ему казалось, что если он сейчас расплачется, то предаст свою броню, свою силу. Но внутри всё дрожало.

 

— Хочешь, отойдём в сторонку? — предложил дядя Андрей. — Здесь шумно. Я тебе кое-что покажу.

 

Они прошли в небольшую комнату за актовым залом. Там, на столе, лежал аккуратно упакованный пакет с яркой ленточкой. Рядом — белый конверт.

 

— Это тебе, Саша. Тут всё, что ты просил… — Андрей на мгновение замолчал, — и, может быть, даже больше.

 

Санька осторожно разорвал упаковку. Внутри оказался новенький ноутбук. Совсем как в магазине. Он провёл пальцами по гладкой поверхности, не веря, что это правда.

 

— Это… мой? — прошептал он.

 

— Да, твой. — Улыбнулся Андрей. — А в конверте — карточка для интернета. Безлимит. И ещё… там наш адрес и телефон. Ты можешь писать нам, когда захочешь. Просто… если станет одиноко, зови. Мы рядом.

 

Санька смотрел на мужчину широко раскрытыми глазами. Впервые за долгое время кто-то говорил ему: «мы рядом».

 

— Мы? — переспросил он, еле слышно.

 

— Да. Я, моя жена и дочь — Аня. Та самая, что сказала: «родными могут стать и чужие». Она очень хочет с тобой познакомиться.

 

Санька сжал ноутбук в объятиях, как будто боялся, что его отнимут. В груди что-то дрогнуло. Это было непривычно. Тепло. И страшно.

 

— Я… не умею быть в семье, — глухо сказал он. — Я даже не помню, как это… быть кому-то нужным.

 

Андрей подошёл ближе, положил руку ему на плечо.

 

— Никто не умеет сразу. Главное — хотеть. Остальное придёт.

 

Санька стоял молча. Внутри него боролись две силы — старая броня и новая надежда. Он знал, что если сделает шаг — назад уже пути не будет.

 

Он поднял глаза. Впервые — с верой. С надеждой. И — с болью, которая вдруг захотела выйти наружу.

 

— Я… напишу. Обещаю, — прошептал он.

 

Андрей улыбнулся и кивнул. Он не стал настаивать. Он знал: главное — начать.

 

 

—

 

В ту ночь Санька не спал. Он сидел у окна, обняв ноутбук, и смотрел на падающий снег. Впервые за одиннадцать лет он позволил себе поверить. Не в чудо. А в людей.

 

А на экране нового ноутбука мигал первый открытый документ. Заголовок был простой:

 

«Моя семья. Или как я начал верить снова».

 

Он не знал, как закончится эта история. Но он впервые захотел её написать. Сам. От всего сердца.

 

И это уже было началом.

 

Весна пришла рано. Снежные сугробы отступили, а вместе с ними — и холод, что долгие годы жил в Санькином сердце. С каждым днём он всё чаще заходил в медпункт — не потому что болел, а потому что там ловил Wi-Fi. Он писал письма. Не Деду Морозу, а Ане. И дяде Андрею. Аня отвечала всегда первой.

 

Она рассказывала о своей школе, присылала фотографии их собаки Рыжика, делилась мечтами. Они шутили, спорили, иногда молчали вместе в чате. И всё это было по-настоящему.

 

Санька учился смеяться. Осторожно, как будто заново учился ходить. Сначала неуверенно, потом увереннее. Медленно оттаивал.

 

Андрей с семьёй приезжали ещё дважды. Первый раз — просто проведать. Второй — в мае, когда у Саньки был день рождения. Это был первый день рождения в его жизни, где кто-то знал точную дату. И пришёл ради него.

 

Они привезли торт с одиннадцатью свечами, Рыжика в багажнике и воздушные шары. Воспитатели разволновались, а Санька просто сидел, как во сне. Он не мог поверить, что это всё — про него.

 

— Ты загадывай, — шепнула Аня, когда он собирался задуть свечи. — Только всерьёз.

 

Он загадал. Мысленно. Он попросил, чтобы это не кончалось.

 

 

—

 

Летом дядя Андрей снова приехал. Один. Серьёзный, немного растерянный. Он попросил директора на разговор и долго был в его кабинете. Потом позвал Саньку на прогулку.

 

— Мы тут с семьёй решили… — начал он, потирая ладони. — В общем… Хотим взять тебя под опеку. Сначала как гостевую семью. А потом… если всё сложится — может, и навсегда.

 

Санька замер. Мир вокруг будто остановился. Он хотел спросить: «А если не получится? Если я не подойду?» Но не смог. Потому что впервые в жизни кто-то сам сказал: «Хочу тебя». Не потому что надо, не из жалости. А просто так. Потому что — «ты нам нужен».

 

 

—

 

Осенью Санька пошёл в обычную школу. Его посадили на второй ряд, недалеко от Ани. Она помогала ему с контрольными, он помогал ей с сочинениями. На физкультуре он всё ещё прихрамывал, но теперь никто не дразнил. Потому что рядом всегда был кто-то, кто мог сказать: «Это мой брат».

 

Однажды вечером он снова сидел у окна с ноутбуком на коленях. На экране был тот же файл.

 

«Моя семья. Или как я начал верить снова».

 

Теперь там было больше строк. Он писал не каждый день, но всегда — от души. Писал о том, как они с Аней ссорились из-за последнего кусочка пиццы. Как дядя Андрей учил его забивать гвозди, а тётя Лена — варить борщ. Как в первый раз он сказал: мама. Сначала шёпотом. Потом — вслух.

 

В конце документа стояло:

 

«Я думал, что у меня нет будущего. Но оказалось — у меня просто не было прошлого. Сейчас оно начинается. И я не боюсь».

 

Он нажал сохранить. И закрыл ноутбук. А в доме, где теперь пахло пирогами, и где его ждали, Санька шёл на кухню. Там свет гор

ел, играло радио. И кто-то позвал:

 

— Санька, ужинать!

 

И он ответил:

 

— Иду, мам.

 

И это была самая настоящая правда.